«Ленинградские дети»

 по книге А. Адамовича и Д. Гранина

 «Блокадная книга»

 

Цели: развитие у учащихся гражданственности и патриотизма как важнейших духовно-нравственных качеств, умения их активного проявления в различных сферах жизни общества, воспитание высокой ответственности и верности долгу перед Родиной.

Задачи:

- Формировать у обучающихся знания о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., ее защитниках и их подвигах.

- Способствовать нравственно-патриотическому воспитанию обучающихся, воспитывать любовь и уважение к своему народу, к истории своей страны, города, школы, уважительное отношение к ветеранам Великой Отечественной войны.

- Развивать поисково-исследовательскую работу и творческие способности детей.

Использование: в учебных заведениях.

Оформление: средства ИКТ, презентация, тематические плакаты, газеты.

Участники: учителя, ученики-члены патриотического клуба «Гаджиевцы» МБОУ «КМШИ».

 

Ход мероприятия:

 

Видеофильм «Великая Отечественная война».

           

            Светлана Маратовна:      В январе этого года исполняется 75 лет со дня снятия ленинградской блокады – одной из трагических страниц истории Вов. Наше сегодняшнее мероприятие посвящено этой дате. О причинах блокады Ленинграда выступит учитель истории Абдурахманова Б.И.

 

Выступление Абдурахмановой Б.И.,

видеофильм «Ленинградская блокада»

 

            Светлана Маратовна: Ленинградская блокада – одна их самых печальных и в то же время славных страниц истории нашей Родины. Её прорыву посвящено немало замечательных произведений, среди которых книга А.Адамовича и Д. Гранина «Блокадная книга». Она рассказывает нам о муках осажденного фашистами Ленинграда, о героизме его жителей, сумевших в нечеловеческих условиях остаться настоящими людьми. Эта книга о мужестве и страдании, о любви и ненависти, о смерти и бессмертии. Она составлена из дневников, писем, воспоминаний блокадников. Каждое слово этой книга – правда, каждая страница – это чья-то боль, трагедия. Откроем «Блокадную книгу», услышим голоса ее героев, прикоснемся к страданиям и, наверное, каждый из нас задумается над тем, какой дорогой ценой была завоевана победа и установлен мир на нашей земле.

 

            Алим:

Сестра моя, товарищ, друг и брат,

Ведь это мы, крещённые блокадой.

Нас вместе называют Ленинград,

И шар земной гордится Ленинградом.

Двойною жизнью мы сейчас живём,

В кольце и стуже, в голоде, в печали.

Мы дышим завтрашним счастливым, щедрым днём,

Мы сами этот день завоевали.

И ночь ли будет, утро или вечер,

Но в этот день мы встанем и пойдём

Воительнице-армии навстречу

В освобожденном городе своём.

 

 

Светлана Маратовна: «Ленинградские дети…». Когда звучали эти слова – на Урале и за Уралом, в Ташкенте и в Куйбышеве, в Алма-Ате и во Фрунзе, - у человека сжималось сердце. Всем, особенно детям, принесла горе война. Но на этих обрушилось столько. Что каждый с невольным чувством вины искал, чтобы хоть что-то снять с детских плеч, души, переложить на себя.

Это звучало как пароль – «ленинградские дети». И навстречу бросался каждый в любом уголке нашей земли, потому что люди сочувствовали, человеческое милосердие - великая сила.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

(Сценка. Е.Г. Гаджиибрагимова, Гайвазова Г.Ш., ученик 6 кл.)

 

Е.Г.: Л.А.Мандрыкина вспоминает: «Я выхожу со двора своего, рядом с Генеральным штабом, и вижу: около калитки, совсем притаившись, сидит мальчик. Мне показалось, что ему лет шесть.

Г.Ш.: Что ты здесь делаешь?

М. : Я пришел сюда умирать.

Г.Ш.:  Умирать? Раз ты смог сюда прийти, ты не умираешь! А где ты живешь?

М.:  Я живу на Мойке. У нас очень темный двор и квартира очень темная. А здесь вон как светло. Я пришел сюда умирать.

Г.Ш.: Пойдем со мной  в архив.(уходят)

Е.Г.:  Его напоили теплой водой, какие-то корочки ему дали. И клею столярного.

(вновь выходят на сцену)

М.: Спасибо большое! Если я останусь жив, я всегда буду есть этот клей.

Г.Ш.:  А сколько же тебе лет?

М. : Одиннадцать.

Г.Ш.: Мне казалось, что тебе лет шесть. Но почему ты пришёл именно сюда? У тебя никого не осталось?

М.: А разве ты не понимаешь? Если бы у меня кто-нибудь остался, я не пришёл бы. Папа на фронте, мама умерла, лежит. Сестрёнка тоже умерла.

Г.Ш: Пойдем со мной.

Е.Г.:  Мальчика отвели  в детскую комнату. Больше  о нём ничего не известно.

 

Светлана Маратовна: Лидия Сергеевна Усова вспоминает: «Помню, как стояли за хлебом. У нас был такой  большой двор, и нужно было стороной как-то обойти домика полтора, и там была булочная. Я помню, мы стояли в очереди с вечера, стояли сутками, натягивали на себя абсолютно всё. А мама не могла, в общем-то, двигаться, она скорей как-то ослабела. Она всё время грела мне кирпичи, у нас на «буржуечке» всегда лежали кирпичики, два или три. Я устраивала себе на грудь тёплый кирпич, чтобы согреться. Помню – замёрзну, приползу домой, мне дадут другой кирпич, и я опять, у меня сил было больше, уползаю вместе с кирпичом. Помню, что мама меня просто обогревала этими кирпичами. Ну, в конце концов я получала своим по 125 гр. хлеба и возвращалась домой.

- Бывало, чтобы вы смеялись?

- Мы не смеялись, в общем, я не помню такого случая. Мы вообще не разговаривали, потому что просто сил не было».

     

Видеофрагмент

 

Ольга Вячеславовна: В музее истории Ленинграда сохранилась любительская фотография, уже порядком выцветшая от времени: дети стоят у ёлки в каких-то неудобных, напряженных позах. Это – первый месяц лютой блокадной зимы, оказавшийся последним для 52880 умерших от голода ленинградцев. Но вопреки всему великий город оставался великим городом. Штаб обороны – Смольный принял решение: организовать для детей новогодние ёлки.

Десятки тысяч юных ленинградцев делили со взрослыми нечеловеческие испытания. Во что бы то ни стало, им надо было подарить праздник! Шофёрам, несмотря на нехватку бензина, было отдано распоряжение привезти из леса тысячу ёлок. Позаботился город и  о праздничном угощении для ребятишек. Из глубокого тыла по ладожской «Дороге жизни» были переправлены даже мандарины, распределявшиеся по детским садам. И это в то время, когда суточный паёк рабочих составлял 250 гр. хлеба, а служащих, детей и иждивенцев – 125 гр.

 

Одна из первых ёлок зажглась в Пушкинском театре.

- Об этой ёлке вспоминали сейчас со смешанным чувством радости и боли – уж слишком тяжело было смотреть на прозрачные лица детей, их огромные глаза, привыкшие к страданиям, -  вспоминает Лидия Петровна Позднякова, бывшая  солистка балета театра.

Игрушки на ёлке были  в основном самодельные. Из цветной бумаги клеили цепочки, разрисовывали флажки. От руки писали  пригласительные билеты. Осветитель Коля Смирнов иллюминацию сделал: большие лампочки обернул папиросной бумагой, и мы всё поглядывали – как бы не загорелось.

 В фойе для  маленьких гостей работал киоск – здесь можно выпить  стакан воды с добавкой клюквенного экстракта, но главный сюрприз ждал их по соседству – в ресторане «Метрополь», где был приготовлен обед из 3 блюд.

Это был сказочный по тем временам стол: суп, заправленный мучнистой смесью, мясная котлета с жидкой кашей и компот. И как ни голодны были дети, многие старались хоть маленький кусочек отнести домой. Поверьте мне, необходимо было большое мужество, чтобы поступить так…

«Россия будет побеждена, когда мы овладеем Ленинградом», - говорил Гитлер в начале войны. Но город Ленина остался непокорённым, потому что у стен его насмерть стояли народные ополченцы и ещё потому, что в декабре сорок первого у юных защитников города был настоящий новогодний праздник.

 

Татьяна Владимировна А.: Воспоминания детей, то есть  тех, кто были в блокаду детьми, не похожи на воспоминания взрослых, хотя сейчас рассказывают их люди взрослые, сами уже отцы, мамы, даже бабушки.

Память детская сохранила чрезвычайно много, донесла точно, ярко. Какие-то картины нынешним сознанием даже не расшифровать. И какие-то страхи тоже малопонятны нам.

Шестилетнему тогда мальчику Вите из всех бомбёжек врезалось: огромный шкаф заплясал на ножках! И то, что в их детском саду после бомбёжек осколки стекла были в кроватках.

А восьмилетней Жанне (Жанне Эмильевне Уманской) блокада вспоминается как страшный холод. Ещё огромная корзина, обшитая кусками ватного одеяла, в которой мать носила обед. Хлеб, кусочками в 200 грамм, прятала в чемодан, а чемодан клали в диван, чтобы не съедать этот хлеб сразу.

«Как-то не существовало ни утра, ни вечера. Ничего. Казалось, что темень сплошная всё время. Я научилась различать циферблат часов. И до сих пор, к стыду своему, вспоминаю, что помню только час, когда мама должна была покормить меня. Иногда я знала, что утро, иногда не знала, потому что практически мы не спали, в какой-то дрёме ночью были. Говорят – хлеб спит в человеке. А поскольку хлеба не была, нам не спалось».

 

Светлана Маратовна: Приведём несколько цифр. С начала  декабря 1942 года хлеб в блокадном Ленинграде выпекался из смеси: пищевой целлюлозы – 10%, хлопкового жмыха – 10%, обойной пыли – 2%, мучной смётки – 2% и вытряски из мешков  - 2%, кукурузной муки – 3%, ржаной муки – 73%. Однако не на всех заводах удавалось соблюсти даже такую рецептуру.

Внутри блокадной муки, среди всех бед, лишений и ужасов главной трагедией были дети. О них заботились, прежде всего, и городские учреждения и само население, их страдание, их положение для всех было наимучительной  болью. И даже в помутнённом голодом сознании взрослых дети, детское сохранялось, как правило, святым.

 

Просмотр видеофильма «Ленинградские дети»

 

Алим: Д. Павлов вспоминает такой случай. Двое ленинградских детишек (взрослых не было, мать умерла, отец – на фронте) решили продать бушлат отца, чтобы на вырученные деньги купить в булочной хлеб по карточкам. Младший остался дома, а старший, ему было 10 лет, пошёл на толкучку. Покупатель нашёлся быстро, мальчуган даже рассмотреть его не успел, запомнил только: рыжеватая, клинышком бородка. А когда вернулся домой, вошёл в комнату, раскрыл кулачок, в котором была выручка, обомлел: в кармане проданной курточки бушлата были карточки. «За хлебом пойду завтра утром», - сказал брату и лёг. А про себя подумал: может, ночью умрём?..

В эту длинную ночь не сомкнул глаз старший. Помощи ждать было неоткуда, а он знал, что бывает с человеком, у которого нет хлеба. Поутру забылся тревожным сном, но услышал стук в дверь. «Не буду открывать…»- мелькнула мысль. Но всё же подошёл к двери, откинул защелку. На пороге стоял покупатель бушлата. «Ты что же карточки-то?» И протянул ему 2 спасительных листочка (в то время на карточках писались адреса и фамилии).

 

            Вопрос: Как, по-вашему, что заставило покупателя бушлата вернуть продовольственные карточки хозяевам?

 

Муслим: В детском стационаре Ирине Киреевой запомнилась девочка. Её привезли уже умирающую. Девочка была старше Ирины. Она мне говорит: «Съешь, пожалуйста, мой хлеб (ну сколько там? Норма – 125 гр.), я не доживу до завтра». Лежит она рядом со мной. Койки стояли очень близко друг к другу, чтобы побольше можно было впихнуть.

Помню, как я  всю ночь не могла спать, потому что думала: взять хлеб или не взять? Все знают, что она не может уже есть. Но если возьму этот хлеб, то подумают, что я его украла у неё. А страшно хотелось есть. Старшая борьба с собой: чужое же! Так я  хлеба не взяла. Вот сейчас, когда говорят: голодный может всё сделать, и украсть, и прочее, прочее, - я вспоминаю чувства свои, ребёнка, когда чужое, хотя мне и отдавали его, я взять всё-таки не смогла.  А девочка действительно умерла, и этот кусок хлеба остался у неё под подушкой.

 

Видеофрагмент

 

Вопрос: Почему девочка не взяла предложенный ей кусочек хлеба, ведь хозяйке этого кусочка не было от него никакой пользы?

 

Даниял: В блокадном музее Ленинградского педучилища оригинал письма из Ленинграда на фронт 13-летней Тани Богдановой отцу. Как хочется ребёнку-ленинградцу, как необходимо ему  пожаловаться отцу-солдату и как боится ранить своей болью, своей близкой гибелью того, кто спасает Ленинград! А ведь ей, Тане, всего 13 лет.

«Дорогой папочка! Пишу вам это письмо во время моей болезни, когда думала, что я умру и пишу из-за того, что я жду смерть, а потому что она приходит сама неожиданно и очень тихо. В моей смерти прошу никого не винить. Сознаться по совести, виновата я сама, так как часто не слушалась маму. Дорогой папочка, я знаю, что вам тяжело будет слышать о моей смерти, да и мне-то умирать не хочется, но ничего не могу поделать, раз судьба такая. Я знаю, что трудно вам будет понять мою болезнь, так я о ней пишу вам ниже. Сильно старалась поддержать меня мамочка и поддерживала всем, чем могла и что было. Она даже для меня отрывала и от себя и от всех понемногу, но так как было очень трудно поддержать, придётся, видимо, мне умереть. Папочка, болела я в апреле, когда на улице было так хорошо, и я плакала, что мне  хотелось гулять, а я не могла встать с кровати, так мамочка меня одела и вынесла на руках во двор на солнышко погулять. Дорогой папочка, вы сильно не расстраивайтесь, ведь и мне умирать не хочется, потому что скоро лето и всё цветёт. Пишу вам это письмо и сама плачу, но боюсь расстраиваться, так как руки и ноги начинает сводить судорога. Очень благодарна мамочке и сестрёнкам с братишкой за всю их заботу и уход за мной, а, особенно, мамочке, которой я не могла словами свою благодарность, большое спасибо ей, ведь она меня поддерживала, как могла».

Солдат Богданов вернулся с войны. Но дома у него погибло пятеро детей. И в их числе Таня.

 

Светлана Маратовна: В память о _____________ ленинградцах, погибших и умерших от голода во время 900-дневной блокады объявляется минута молчания. Прошу всех встать.

Минута молчания

 

Песня «Зажгите свечи»

 

Вагабов Р.: В своей Блокадной книге Д.Гранин пишет: «Встретив бывших мальчиков и девочек блокады спустя 35 лет, мы обнаружили, как свежо помнят они те самые события, не стараются уйти от горьких воспоминаний, подобно многим, кто были постарше. Наоборот, читают всё о  тех днях, знают блокаду, включаются в поиски материалов, собирают блокадных своих однокашников. Живёт в них тяга к той заледенелой, голодной, лишённой детских радостей поре. А главное – то тогда непережитое, вроде бы отстранённое горе потерь, все страдания видимые, они, оказывается, навсегда вошли в сердце, отпечатались в детской ещё податливой душе. Они продолжают жить, прочувствованные стократно. Многих они сделали  сердечней, отзывчивей к страданиям других, к чужой беде. Да, они могут гордиться, что они выжили, победили».

 

Алим:

Я жизнь свою помню с огня и печали,

Со звона декабрьской земли,

Когда динамитом кладбище взрывали,

Чтоб мёртвые в землю легли.

Что было, то было,

Что было, не сплыло

Из памяти цепкой моей –

Я жизнь свою помню с блокадного тыла,

С морозного скрипа саней!

Мои деревянные старые сани

Далёкой осадной зимы.

Скрипели вы горестно в утренней рани

Среди городской полутьмы.

В них воду возили в кастрюлях жестяных,

С проруби рек ледяных,

И мёртвых дружков в простынях полотняных

От морга тащили на них.

Сограждане гибли в осаде. И разве

Могу я забыть до сих пор,

Как светлые души ровесников гасли

Их юности наперекор?

Я тоже блокадник, я тоже оттуда,

Где холод, где голод, где стон…

И жизнь для меня – это вечное чудо,

И я в это чудо влюблён.

 

Светлана Маратовна:: Стихи, прозвучавшие сейчас в исполнении Ильясова Алима, принадлежат ленинградскому поэту Олегу Шестинскому. Мужеству, стойкости и героизму защитников Ленинграда посвящено немало произведений. О них расскажет сегодня зав. библиотекой Галимова Татьяна Владимировна.

(выступление зав. библиотекой Галимовой Т.В.)

 

            Заключительное слово о воспитательном значении литературы, посвященной  ВОв.

   

                                                                Видеоролик